минус бесконечность

Темнота.
Отъезд; темнота – пространство между чем-то ярко-голубым.
Отъезд; ярко-голубое – кристаллы, огромные остроконечные кристаллы льда.
На вершинах кристаллов сидят люди. Сидеть неудобно, они почти посажены на кол. Съехать вниз нельзя – кристаллы очень высоки. Люди вцепились побелевшими ногтями в лёд. Людям холодно.
Кто-то кричит; видно, как идёт пар изо рта. Кто-то царапает себе кожу. Кто-то пытается делать знаки соседям.
Они могут видеть друг друга, но слышать не могут – кристаллы расположены на больших расстояниях..
Отъезд; сверху медленно-медленно опускаются точно такие же кристаллы.

Вспышка: открывшиеся голубые глаза во весь экран.
Он, немолодой, сероватый, поблекший. Он тяжело просыпается, садится. Суёт ноги в тапочки. Холодно; ёжится, нашаривает халат, неловко кутается в него. Встаёт с кровати, подходит к незашторенному окну.
Прислонившись лбом к холодному стеклу, смотрит на улицу. Там снежно, грязно, мокрое зимнее месиво города. Он вздыхает.
С усилием стряхивает с себя медлительность. Отчасти получается.
Он идёт на кухню, наливает воду в чайник, ставит на плиту. Идёт в ванную, открывает кран с красной точкой, оттуда падает тонкая ржавая струйка. Он равнодушно возвращается в кухню, открывает шкаф, достаёт единственную стоявшую там кружку, берёт со стола тарелку, на которой лежит использованный чайный пакетик, кидает его в кружку, плещет кипятку. Прихлёбывает, обжигаясь.
Одевается, уходит.

Идёт по улице, тяжело продирается сквозь талый снег пополам с песком, сквозь толпы, сквозь вязкий утренний воздух. Сыро. Шапки у людей намокли, капли стекают на лица, но люди их не снимают.
Садится в автобус, с трудом протискивается, перед ним освобождается место, он садится.
Едет, смотрит в окно. Люди проплывают перед ним, в машинах, в шубах, в шапках, в вязких утренних мыслях.
Постепенно глаза его закрываются.

И верхние кристаллы смыкаются с нижними.