Одинокий, как летчик, пилотирующий сновидение, в котором одни голые вязы и ты, похожая на неопределенное чувство перед уходом из дома, в котором уже нечего объяснять, кроме тоски,
Я перехожу дорогу, не останавливаясь перед машиной, неистово тормозящей, вслепую я испытываю судьбу, настроение, испытываю тревогу, не понимаю, как я мог, ведь жизнь дорога, как никотин.
Ты выпрыгиваешь из окна, хватаешь меня за шею, валишь на землю, притягиваешь к себе, я контролирую ситуацию неосознанно, просовываю руки под твою кожаную куртку, под свитер, люблю, когда твердеют соски.
И тут к нам подходит группа молодых, коротко подстриженных людей, они достают кастеты, один из них проламывает мне голову, за какую-то старую стычку, молча, безукоризненно точно, поражая меня в висок, вытирает руки о широкие штанины,
встает. Они уходят, ты все еще целуешь меня, забрызганная моей кровью. Потом отодвигаешься и смотришь на мое лицо. У тебя тревожные глаза. Наконец-то ты в меня влюблена. По-настоящему. Начинается дождь. Мы остаемся одни
на улице. Ты укачиваешь меня, тебе кажется, что ты укачиваешь меня. Ты спрашиваешь: Сколько тебе лет, а мне восемнадцать. Ночь, попусту ночь, как всегда. На Амату 6.
no subject
Одинокий, как летчик, пилотирующий сновидение,
в котором одни голые вязы и ты, похожая на
неопределенное чувство перед уходом из дома,
в котором уже нечего объяснять, кроме тоски,
Я перехожу дорогу, не останавливаясь перед
машиной, неистово тормозящей, вслепую я испытываю
судьбу, настроение, испытываю тревогу, не понимаю,
как я мог, ведь жизнь дорога, как никотин.
Ты выпрыгиваешь из окна, хватаешь меня за шею, валишь
на землю, притягиваешь к себе, я контролирую
ситуацию неосознанно, просовываю руки под твою
кожаную куртку, под свитер, люблю, когда твердеют соски.
И тут к нам подходит группа молодых, коротко подстриженных
людей, они достают кастеты, один из них проламывает мне
голову, за какую-то старую стычку, молча, безукоризненно
точно, поражая меня в висок, вытирает руки о широкие штанины,
встает. Они уходят, ты все еще целуешь меня, забрызганная
моей кровью. Потом отодвигаешься и смотришь на мое
лицо. У тебя тревожные глаза. Наконец-то ты в меня
влюблена. По-настоящему. Начинается дождь. Мы остаемся одни
на улице. Ты укачиваешь меня, тебе кажется, что ты
укачиваешь меня. Ты спрашиваешь: Сколько тебе лет, а мне
восемнадцать. Ночь, попусту ночь, как всегда. На Амату 6.